Лучникам и арбалетчикам. Правильное применение стрелкового оружия.

Амур чистил снайперскую винтовку.
Hа мускулистых руках под высоко закатанными рукавами пропотевшей линялой рубахи цвета хаки, шевелились жгуты мышц. Уперев приклад винтовки в
каблук высокого ботинка, Купидон мерно двигал шомполом. Шшшших. Шшшших.

Святой Валентин с интересом глядел на широченную спину бога любви, мысленно представляя себе, что было бы, если бы в своей работе тот пользовался, например, секирой. Словно почувствовав его взгляд, Амур оглянулся.
- Фух, - сказал он, - жарко сегодня.
- Февраль вроде, - без особого энтузиазма отозвался Валентин, - откуда  жара?
Амур заглянул в канал ствола и удовлетворенно сплюнул.
- Февраль, - бормотнул он, - февраль... Работы вагон, вот и жара. По всему  миру.
- Ты чего таким старьем пользуешься? - спросил Святой Валентин,  разглядывая добела вытертую сталь старенькой "снайперки". Амур хмыкнул и  сдвинул подальше на затылок черный берет со щитом "Wild Geese".
- А чего? - обиженно сказал он, несколько раз щелкнув затвором. -  Тяжеловата, конечно. Зато надежная. Тульский Мосин, семь шестьдесят два.  Хоть песка в нее насыпь - работает как часы, и хрупких деталей нет,  кроме прицела. А возьми какую-нибудь Си-Эф-Ай Лимитед Эдишн АА - хлопот  не оберешься...

Валентин поморщился. Он уже успел позабыть, что огнестрельное оружие было для Амура "бзиком", о винтовках, глушителях и боеприпасах он мог
говорить неделями, тем более, что времени у него было хоть отбавляй.
- Или вот Штейр Шарфшутцен Гевер семидесятого года... - доносился до него  голос Амура. Валентин поспешно прервал увлекшегося бога любви.
- Лучше бы ты из лука, как в старину, стрелял.
- Из лу-ука... - презрительно протянул Амур. Винтовку он уже оставил в  покое, и теперь медленно водил по точильному камню черным лезвием  длинного ножа. - Лук, Валя - это прошлый век... нет, даже не век, а
тысячелетие. А еще: где мне столько стрел взять? Титановые - давай-ка  ты, потаскай с собой? А деревянными только попробуй начать стрелять,  сразу чертовы защитники окружающей среды на дыбы встанут. Гринписовцы  всякие, международники.

Он помолчал, проверяя остроту лезвия на толстом неровном ногте большого пальца.
- И потом... Поправки на ветер сильнее надо делать, дальность ниже,  точность поражения. Hет. Хватит луков.
- А арбалеты? - осведомился святой, вертя в руках открытку-"валентинку".
- Пробовал, - твердо покачал головой Амур, - не мое. Стрелы еще тяжелее,  заряжать дольше. Хотя вот, есть кассетного заряжания... нет, все равно не для меня.

- Знаешь, что? - сказал Валентин. Он порвал открытку на мелкие кусочки,  ссыпал их с ладони и стоял, провожая взглядом белые квадратики,  уносящиеся по ветру. Амур вопросительно поднял бровь.
- Заведи себе самолет и переходи на бомбометания. Кассетные бомбы,  шариковые... Вакуумные. Сразу всех и накроешь, никто не уйдет.
- Смешно, - скривился бог любви, досылая патрон в патронник, - шутник  ты, Валентин, хоть и святой. Hам сегодня весь день в паре работать, не  забыл?
- Помню, - вздохнул Валентин, машинально тронув дальномер, висящий на  поясе, - ну, мое дело маленькое, как у всякого корректировщика. Я только  предупреждения рассылаю. Мол, "ты будешь моим Валентином". Или  Валентиной. Только человек это получил, а тут ты - бах! и точка.  Постарайся все-таки в голову не стрелять. Рассудочная любовь - она, сам  знаешь, добром не кончается, да и вообще - абсурд какой-то.
- Привычка с Косова, - проворчал Амур, подгоняя ремень, - ладно, как скажешь. В сердце так в сердце.
- И без контрольного, ладно? - Валентин твердо выдержал обиженный взгляд бога, словно у того отняли любимую игрушку. - Hе надо контрольного,
  Амур. Мы не киллеры.
- Можно подумать, то, что мы делаем - лучше...
Валентин махнул рукой и отвернулся. Глянул вниз.
- А, вот и первый. Ранняя пташка.
- Ветер? - деловито спросил Амур, приникая глазницей к окуляру прицела. - Расстояние, угол?