http://artofwar.ru/k/kazakow_a_m/text_0300.shtml
читать страшно бывает...
Новые вопросы журналистов вернули казаков к теме разговора, отодвинув в сторону смех и солёные шуточки в адрес Снегура.
-... Я живу в Бендерах. А в этот день, в пятницу 19-го, был по делам в Тирасполе, - придвинувшись грудью вплотную к столу, и переведя взгляд на собкора из Питера,
будто обращаясь к нему одному, начал свой рассказ сидевший рядом с Павлом казак, - К вечеру торопился домой - жене и дочке обещал, что с ними пойду на концерт. Но дела
задержали - опоздал. На часах было начало восьмого, когда вернулся в Бендеры. Не успел выйти из автобуса, слышу - стрельба. Отдалённая такая, вроде бы как с окраины города.
Зашёл еще в магазин продуктов купить, там слышу - стрельба всё усиливается и, кажется, приближается, причём очень быстро. Выскочил из магазина, вижу: по улице люди бегут, кто
куда... У всех лица искажены страхом, сильным волнением. Кричали, что на улицах везде стреляют, даже у исполкома. По дворам я рванул домой, беспокоясь за семью - где они?
Стрельба нарастала, на улицах стало больше бегущих. Причём бежали они, я видел, так, что мне стало ясно: пули свистят где-то около них, над головами. И я под огонь попал. Хоть
и без оружия, но ведь был в этой же форме, - он ткнул расцарапанной рукой в своё пожелтевшее "ХэБэ", - пятый день уж её не снимаю... Бежал по тротуару, прижимаясь к дому, и
тут длинная очередь рядом со мной по стене, как вдогонку, да по окнам первого этажа прошла. Было даже не понятно, откуда стреляют. Очереди были слышны повсюду. Люди пытались
укрыться от огня за углами домов, в подъездах, во дворах... Но даже и там их достигали пули. На улицах было много нарядных мальчишек и девчонок - в школах ведь должны были
состояться выпускные вечера. Страшно и больно было видеть, как одна из выпускниц, собравшаяся на свой первый в жизни взрослый бал, запуталась в длинном подоле вечернего
платья, наступив, порвала его, упала, потеряла туфельки... И тут, свернув за угол, на асфальте у газона я увидел девчушку, лежащую лицом вниз. Меня как резануло - белоснежное
бальное платье, и на спине большое красное пятно! Чуть дальше ещё кто-то лежал на тротуаре, раскинув руки... Фашисты это, а не люди! Каких же варваров и извергов взрастил этот
"ОПОНен-фюрер" Гомурарь? ... Если для этих нелюдей платья девчат, слепящие своей белизной и мечущиеся на фоне благоухающей зелени города, стали, как для бесноватого охотника,
лёгкой и удобной мишенью!.. Зверюги это!.. - переведя дух, продолжил: - Тут навстречу мне попалась большая группа бегущих людей. Судя по корзинам, стало ясно, что они с
огородов. Обстрел усилился. Где-то рядом грохнуло несколько взрывов. Люди, в основном пожилые, были очень напуганы, устав бежать, присели, прижавшись к стене. Я крикнул, чтоб
бежали за мной в подъезд - всё-таки там безопаснее. Старички и рассказали, что по железной дороге подошёл и встал недалеко от крепости дизель-поезд, из него, битком забитого,
стали выскакивать вооруженные люди с белыми повязками на рукавах, с ходу открыв плотный огонь. Причем, по ним-то никто не стрелял... Одна их группа побежала к мосту через
Днестр, другие бросились в сторону вокзала. Забежавший в подъезд мужчина с девочкой сказал, что пока они лежали под огнём, то видел, как со стороны Варницы в направлении
памятника Русской славы прошло не меньше десятка "КАМАЗ"ов с вооруженными волонтёрами и порядка двадцати единиц бронетехники с солдатами. Тут в подъезд заскочил молодой
парень, сказал, что нужно срочно сообщить в горисполком о развёрнутых у железной дороги артиллерийских батареях. Мы с ним опросили всех: кто, что и где видел... Собрав
сведения, позвонили от моих соседей, вначале говорил я, потом тот парень - он оказался из дружины завода "Прибор", - сказал, что видел 12 пушек и 6 миномётов, на двух
"КАМАЗ"ах заметил установки ракет "Алазань"... От души матерясь, особо отметил, что никакой суеты или нервозности у тех вояк он не заметил. Наоборот - какая-то
самоуверенность, легковесность ко всему происходящему, смешки, шутки..., будто на прогулку вышли. Не знаю, как в других домах и подъездах, а в нашем укрылись многие. Вначале
эти, потом ещё забегали!.. Время шло, а стрельба не только не стихала, а наоборот, становилась всё сильнее. Автоматные и пулемётные очереди перемежались взрывами мин и
снарядов. В подъезде зазвенели стекла. На лестничных площадках, в квартирах стало небезопасно, пули и туда залетали. В стекла окон стали биться птицы, ища у людей защиты и
спасения. Огонь был очень плотный. Разрывы мин и снарядов ухали где-то рядом, поражая и пугая своей мощью. Люди без всякого стеснения стали всё теснее прижиматься к полу.
Приблизиться к окну никому и в голову не приходило. Грохот взрывов, непрестанный стрекот очередей, всполохи пожаров за окнами, гарь, чад в воздухе... Людей охватил ужас,
животный страх и оцепенение. Дети, некоторые женщины плачут. Слышу, как две-три женщины в пол голоса, чуть ли не шепотом, молятся: "Господи, спаси, сохрани нас и наших
детей... Боже, хоть ты не оставляй нас, если весь мир против нас, ...и Россия не спешит к нам на помощь..." Я пробежал по этажам подъезда, собрал людей, потом своим ключом
открыл дверь в подвал, где у нас кладовочки. Соседи тоже спустились вниз.
