Ну ладно, сами попросили. Урезала, как могла, но все равно получилось много.
О том, что я еду на Константинополь, я узнала дней за 10 до игры. Вопрос с командой решился за неделю, и я поехала в Галату сестрой капитана кондотьеров Джованни Джустиниани
Лонго.
А вот сейчас я буду непреднамеренно искажать факты, потому что очень многого не помню.
В нашем отряде было чуть больше 10 человек. Их целью было охранять Галату – в том числе нести вахту на стене у ворот, а еще всем очень нравилось собирать пошлину с приезжих.
До войны Галата была замечательным тихим городком, со своим мэром, несколькими знатными семьями (Корлеоне!), лавкой арабского купца и чудесным трактиром, равного которому по
красоте и обслуживанию не было во всем Константинополе. По договору кондотьеров трижды в день кормили бесплатно. Их порциями с трудом наедалась даже я, но все-равно наш
трактир был лучшим.
Однако наемники приплыли сюда из-за моря не для того, чтобы просиживать штаны в этом захолустье. Их целью были деньги и слава – а для этого нужно было заключить договор
(Кондотту) с одной из сражающихся сторон. Решая этот и многие другие вопросы, брат был занят с утра до ночи. Наутро второго дня он договорился с госпиталем, и я приступила к
своему обучению на медсестру, дабы не быть обузой отряду. После вводных лекций и небольшой практики, учитывая сложное военное положение, меня отпустили на каникулы в Галату,
чтобы я помогла созданию тамошнего госпиталя.
Но кондотьеры уже ушли из города, а одной добираться по суше было верхом безрассудства, т.к. все дороги контролировались турками. К счастью оказалось, не мне одной нужно было
попасть домой – наш единственный врач, санитар и святой отец тоже искали безопасную дорогу, а попади мы в плен все вместе – для Галаты это была бы невосполнимая потеря. :0)
Посему решено было переплавляться по морю. От венецианского корабля я отказалась категорически – кровная вражда не способствует приятному совместному плаванию. Пришлось
торговаться с рыбаком, на лодке которого мы и пристали к родным берегам. Оставшуюся часть дня мы отдыхали, обустраивали госпиталь вместе с Марией, и ходили купаться к добрым
цивилам.
А вечером я вместе с братом снова отправилась в путь, дабы продолжить свое обучение. Теперь лекцию мне и еще 3 девушкам читал сам главврач, а после мы все
успешно сдали экзамен и стали уже дипломированными специалистами.
Больше в городе меня ничто не держало, но кондотьеры как обычно уже вернулись в Галату, а вот турки и разбойники никуда не делись с лесных дорог. И тут на
мое счастье случилась удивительная встреча – сам император Константинополя бродил по улицам в одеждах нищего. Прийдя в себя, из разговоров я поняла, что он оставил
престол и все свои полномочия, а сам выбрал путь блаженного и волен теперь творить, что захочет. Правда и заботы других не тревожили его более, а мой страх перед турками
показался ему смешон. Но доброта жила в его сердце, и он посадил меня на последний корабль до Галаты за полминуты до его отплытия. Видимо, авторитет императора был еще
велик, т.к. платы за проезд с меня не потребовали. Весь путь нас развлекал разговорами чудесный арабский купец, и это плаванье вышло самым приятным и запоминающимся за
эти дни.
Этой ночью я пошла к Никодиму (бывшему императору) в мир снов. В пласт игры с душой города и многочисленными принцессами Атех я не вникала, поэтому и рассказывать о нем не
стану. Изначально предполагалось, что я буду помогать играть в Лестницу в небо – эта лестница вела к Ангелу. На ней нужно было навсегда оставить все, что мешает тебе подняться
наверх, донести в Небо лишь самое главное и сокровенное, что живет в душе, а Ангел передал бы эту искру дальше уже самому Богу. На самом деле, я просто сидела рядом с
Никодимом и думала о своем, лишь изредка исполняя обязанности секретаря – записывая все, что люди оставляли на Лестнице. Если бы было меньше народу и больше времени, Никодим
бы заставил их задуматься о том, чего каждый на самом деле хочет. Хочет для себя, хочет больше всего, и что для этого нужно сделать. Это была бы уже не игрушка. Но в мир снов
ходили толпами (нет, я не гопник!) и хотели развлекаться. Тем не менее, свои выводы я сделать успела.
Вернулась в Галату. В 6 часов утра с противоположного берега донеслись звуки турецких барабанов. Осада началась. А мы безмятежно спали в теплых палатках и радовались, что
корыстный император не успел договориться об условиях Кондотты с Джованни, а потому нам пока не надо никуда бежать и ни за кого сражаться.
Но днем брат наконец-то подписал контракт с императором и заодно женился на византийской принцессе. Теперь я стала членом императорской семьи, жаль только, так и не была
никому представлена.
Отряду же предстояло перебираться по морю с вещами в Константинополь. Доплыли без проблем, и далее был незабываемый штурм города. Оглушительные взрывы
пушек, дым, стоны раненых, крики сражающихся - слова бессильны отразить хоть малую долю того, что мы пережили тогда. Мы с Марией (единственный врач Галаты) стояли
недалеко от сражающихся, она с трудом сдерживала слезы – там на стенах бился ее возлюбленный, все друзья, да и просто было страшно за людей и за город. Эмоции подвели ее,
пожизневые спазмы – и пришлось отводить девушку в безопасное место, оставив там на попечении подруги. Я вернулась к башне возле стен, дававшей мне хоть какую-то защиту от
снарядов, и долго не могла заставить себя подойти поближе – ядра свистели вокруг и косили всех без разбора. Впрочем, медиков хватало: раненых перевязывали только в
стационаре, а на поле боя нужны были лишь санитары. Многие девушки пришли в госпиталь добровольцами, а еще прекрасная половина города без устали поставляла ядра и камни
на поле боя, не жалея себя и своих нежных ручек. Я же сосредоточила все внимание лишь на своей кондотте, предоставив местному персоналу заниматься остальными ранеными. Но
моя помощь понадобилась лишь Себастьяну, троих наших в этом штурме сразило наповал, и я безутешно рыдала на их отпевании в церкви Св. Иоанна. В какой-то момент штурма
казалось, что ничто уже не спасет город, был пролом в стене, но доблестные воины сумели отстоять его, Константинополь был спасен.
На следующий день был второй штурм города. На этот раз ранены были все члены отряда, и двое – насмерть. Когда со стены на носилках уносили брата – в груди у меня все
оборвалось. Но ему моя помощь не требовалась, и я занялась другими нашими пострадавшими. Когда все были перевязаны, меня попросили сбегать к нам в казармы за алебардой и
заодно посмотреть, что творится на улицах. Но турки уже вошли в Константинополь, и из-за своей проклятой медлительности вернуться в госпиталь я не успела. Добежав до стен
святой Софии, я увидела впереди первых турецких воинов, а алебарду у меня отобрали последние оставшиеся на улицах города бойцы. Одной их последних я успела забежать в храм, и
его ворота были заколочены изнутри. К счастью, турок было слишком мало, и они не сумели взять святую обитель. Православные молились, а я изнывала от осознания собственной
бесполезности и потребности в активных действиях. Тягостное ожидание меня убивало. Но турок отбросили, последние бои шли на окраинах города, я прибежала в госпиталь и с
радостью убедилась, что у наших все в порядке. Ослабленные турки не нашли сил для новой атаки, и город был окончательно спасен. Вечером мы вернулись в Галату, где и отметили
нашу победу, а в славном кабаке для всех устроили прекрасное файер-шоу.
Еще вопросы будут?