Ещё одна версия кончины бобраго дедушко Е.
http://tambovwolf.livejournal.com/134822.html
--кут отхере--
Понедельник
Понедельник, как общеизвестно, день тяжелый. А в аду, где каждый день недели похож на понедельник, особенно.
Человек, сидевший во главе стола, с трудом разодрал глаза. Голова трещала, во рту как будто побывала стая котов, воздуха не хватало.
Эх, а как все культурно начиналось! В пятницу у него был день рождения и он собрал компанию попить пивка. После пивка последовал шнапс, шнапс вызвал белокурых валькирий в
форме войск СС под руководством опытной Клары Цеткин...
Рядом заворочался, посверкивая лысиной, другой человек. "А все Ильич - заранее не отмечают, заранее не отмечают!" - мстительно подумал Гитлер, который, собственно, и был
пятничным новорожденным, и толкнул соседа в бок:
- Вовка, хорош спать, просыпайся!
Ильич с трудом разодрал осоловелые глаза, слил остатки коньяка "Брежнев"(покойный генсек на том свете сделался производителем высококлассных коньяков - что там "Хеннеси"! - и
тоже присутствовал за столом, правда, чуть подалее) с близстоящих фужеров, выпил залпом и начал постепенно возвращаться в суровую действительность.
- Вовка, какой сегодня день недели?
- Дося, а хрен его знает!
Последовала минута молчания, в течении которой недавние именинники с трудом пытались вспомнить (или вычислить?) нынешний день недели. Наконец Ильич сказал осторожно:
- Понедельник, Дося...
- И у меня такое ОЩУЩЕНИЕ, Вова.
- Похмеляться будем?
- Гавно вапрос! - коверкая слова, но с воодушевлением, воскликнул Гитлер.
Ленин хлопнул в ладоши и окликнул Брежнева:
- Ленька, а что у нас с коньячком-с?
Брежнев минут десять вглядывался в лист, пытаясь сложить буквы в слова, слова в фразы, фразы в предложения, и наконец, откашляшись, произнес:
- Дорогой Владимир Ильич, коньяк вышел ВЕСЬ!
- То есть как это ВЕСЬ? К делу, товагищи, к делу!
Ильич снова захлопал в ладоши, и повернувшись к Брежневу, добавил многозначительно:
- А товагища Дзегжинского я попгошу, чтобы он пговел с тобой воспительную беседу...
Тут Гитлер углядел чертенка, который валялся под столом и, подражая корове, хвостом отгонял мух.
- Володя, а какого хера наши официанты под столами валяются? Эй, рогатенькие, кто бежит за "Клинским"!?!
Чертенок сделал попытку встать на копыта, но, застонав, повалился обратно, угодив в лужу блевотины.
Ильич, с добрым прищуром наблюдавший за происходящим, зацокал языком:
- Ай-я-я-й! Хлипкий народец эти черти. Надо будет пожаловаться генеральному.
Генеральный, в котором без труда можно было узнать Воланда, и его свита сидели на противоположном конце длиннющего стола, в аккурат напротив именинников.
- Шеф, а шеф! Что делать-то будем? Гонцы ни на что не годяться, похмелиться у нас нечем...
Воланд подумал, хлопнул кота Бегемота, который стремглав подал Хозяину трубку, и позвонил в секретариат:
- Есть кого послать за водкой?
В трубку что-то сбивчиво пытались объяснить, половину слов было не разобрать, но Князь Тьмы понял, что весь ад в срань, за водкой посылать некого и температура в топках
падает, так как Чубайс опять взвинтил цены на поставку электричества и энергоносителей.
При слове "Чубайс" почтенная публика, собравшаяся за праздничным столом, заметно оживилась.
Со всех сторон стали раздаваться крики:
- А ну подать рыжую сволочь сюда!
- Он при деньгах, пусть заодно и купит бухла по пути!
Воланд выслушал нестройные выкрики и, сокрушенно покачав головой, произнес, подражая горбатому Карпу:
- Дурилки вы кардонные, кто Толика на пост поставил? Да и по возрасту пора бы уже дедушке к нам в честную компанию...
Собрание горячо поддержало кандидатуру, возмутился один лишь царь Иоанн Василич:
- Бориску на царство?!? Не быть тому!
Но его успокоили, пообещав, что мест в топ-менеджменте Бене не видать, а зовут его исключительно из-за того, что большой глубины, то есть емкости, он человек.
Долго ли, коротко ли, но вот Борис Николаевич явился за стол, лихо махнул бутылку водки и углядев на эстраде оркестр, по старой, еще с земной своей жизни, привычке
отобрал у дирижера смычок.
Оркестр заиграл "Калинку"...
--кут дохере--